— Я не умею машину водить, — призналась Эльза.

Брун удивленно посмотрел на нее, покачал головой.

— Ладно, может, и обойдется, — проворчал он.

— Брун, спасибо тебе…

— Не за что, — он бросил последний осколок в чашку, придирчиво осмотрел ступни Эльзы и, отпустив ее ноги, быстро поцеловал девушку в коленку. — Ты как вообще, нормально? Потому что меня так в сон рубит — сил нет.

— Да, я в порядке, — пробормотала она, вскакивая с кровати. — Только смою запах дыма.

— Ага, — сказал Брун, широко зевая и укладываясь на ее место. — Завтра в десять меня разбуди, посплю подольше.

Эльза вышла из ванной в белой майке и трусиках, вытерла волосы полотенцем и пальцами разгребла влажные пряди. Подкравшись к входным дверям, осторожно подергала ручку, проверяя замок. Она вернулась в комнату к Бруну и, поколебавшись, забралась к нему под одеяло, свернулась калачиком под горячим боком. Поерзав, прижалась теснее и закрыла глаза.

Глава 33

Струя пены с шипением заливала черные стены церкви, объятые пламенем. Снег алел и переливался золотом в отблесках пожара.

— Там могли остаться люди! — выкрикнул прихожанин, зябко кутая плечи в выданный плед, но по привычке оставляя шею голой. — Пастыря нет. Где пастырь?

— Я своих ребят туда не отправлю, — отрезал пожарный. — Полыхает, как в аду.

Мимо них прошел стройный брюнет в черном костюме, не замедляя шаг направился к распахнутым дверям.

— Куда? — взревел пожарный, бросившись следом, но мужчина обернулся, и тот затормозил, одернув руку. — Черт бы их побрал, этих вампиров, — пробормотал он, смутившись. — Вроде точно как люди, а глянут — и мороз по коже.

Джонни вошел в церковь, похлопал по рукаву, занявшемуся огнем. Переступил засов, перегораживающий путь, уклонился от рухнувшей балки. Он продвигался в клубах дыма, безошибочно ориентируясь, и вскоре нашел, что искал. Разбив кулаком стекло, вынул ребро Бальтазара, спрятал во внутренний карман пиджака. Повернувшись к выходу, он замер возле стола, объятого пламенем, глянул на обгоревшие веревки. Втянул дым, запрокинув голову, и шагнул в сторону.

Джонни вышел на улицу в тлеющем костюме, небрежно уронил пастыря на снег, потопал ботинками, сбивая огонь.

— Вот бы нам такого в команду, — восхитился один из пожарных, глядя вслед вампиру.

— Я б сразу уволился, — ответил второй, снимая каску и утирая пот, смешанный с сажей, — чем работать с упырем.

Команда медиков уже укладывала пастыря на носилки, к его лицу прижали дыхательную маску.

— Вампир, а за человеком в огонь бросился, — возразил первый.

Скорая сорвалась с места, помчала по улицам, завывая сиреной.

— Да, повезло тому мужику…

Джонни шел по ночной улице к башне, сияющей синим солнцем, и его черные глаза, отразив холодный свет, на миг показались голубыми.

— Несанкционированный оборот в черте города вне часа оборотня! — отрапортовал стажер, старательно таращась на Кшистофа. В широко расставленных раскосых глазах зрачки сузились до черточек. — Прикажете произвести арест?

Кшистоф задумчиво пощипал рыжий ус, разглядывая новенького, только поступившего на службу. Исполнительный, старательный лисенок, может, и выйдет из него толк. Жаль, что не чистый оборотень: физические данные так себе, интуитивные решения по тестам чуть выше среднего. Зато хитрый. Вон и усы отпустил как у него, да еще и рыжие. Такому прямая дорога в штабные работники. Говорят, лучше лисов никто отчеты не составляет: так умеют выкрутиться, что ни одна проверка не подкопается. Только вот у него и так явный перекос в пользу штаба, а хороших полевых кадров раз-два и обчелся. А ведь был сотрудник — чистое золото. Упрямое, агрессивное золото с проблемами самоконтроля, зато с таким хоть на войну…

— Кого арестовывать собрался? — вздохнул Кшистоф, прикидывая, что веса в новеньком от силы килограмм пятьдесят. Раз его направили в БОР, значит, способен на полный оборот, а толку? — Может, это заяц какой в фазе глубокого сна кувырнулся и не заметил, а ты сразу арест.

— Повторный оборот в течение года. Объект перемещался по центру и звериному кольцу. Нарушитель — медведь. Действовать немедленно?

— Дай сюда бумаги, — рысь протянул короткопалую руку, выхватил листы, уставился в печатные строки. — Слушай сюда, юное дарование, в нашем деле торопиться нельзя, все надо взвесить сначала… Иди, кофе мне сделай.

— А повторный оборот? — задержался стажер у дверей. Острые уши вытянулись, выглянув из густой каштановой шевелюры.

— Я сам им займусь, — пробурчал Кшистоф. Он включил компьютер, открыл базу. Красный маячок проделал путь из центра до улицы звериного кольца и потух. Кшистоф просмотрел данные о времени. — Полчаса туда, полчаса сюда, — пробормотал он, задумчиво постукивая указательным пальцем по кнопке клавиатуры. Выдохнув, нажал «удалить» и откинулся на спинку кресла. — Чего тебя понесло туда, Брун?

Стажер, постучав, вошел в кабинет, поставил чашку с кофе на стол начальника. Кшистоф глянул на каменное выражение лица молодого сотрудника и смягчился.

— Лекс, ты уже смотрел свежую сводку событий за ночь? В центре что-нибудь интересное произошло?

— А как же! — оживился тот. — Сгорела церковь второго пришествия! Дым столбом стоял, даже со звериного кольца было видно.

— Сгорела, значит, — Кшистоф побарабанил пальцами по столу, вгляделся в карту города на экране. — Я отлучусь ненадолго. А ты посиди тут пока, отвечай на звонки, говори, что Кшистоф отъехал по неотложному делу. И все записывай.

— А кофе? — выкрикнул Лекс в спину начальнику, стремительно убегающему из кабинета.

— И кофе выпей, — донеслось до него.

Возле развалин церкви, торчащих из снега обгоревшей культей, толпились любопытные. Кшистоф припарковался возле полицейской машины, подошел к сотруднику в форме, записывающему показания свидетелей.

— Опрокинулся канделябр, — хмуро говорил мужик, зябко ежась, и Кшистофу захотелось немедленно подарить ему шарф — только бы не глядеть на жалкие цыпки у него на груди. — Пожар быстро занялся. Мы запаниковали.

— Вот здесь подпиши, — сунул ему бланк полицейский. — Какие люди! — протянул он руку Кшистофу. — Или, вернее, звери?

Кшистоф пожал протянутую руку, отказался от предложенной сигареты.

— А ты чего здесь? — спросил полицейский, затягиваясь и выпуская облачко дыма в сторону от рыси. Кшистоф все равно поморщился, взмахнул рукой, отгоняя чад. — Вроде, дело чистое. Твои тут не замешаны. Следов поджога нет. Больше скажу — церковь не была застрахована, так что и выгоды от пожара никто не поимеет.

— Не поджог? — переспросил Кшистоф.

— Ты же сам слышал. Их там человек десять было — и все одно и то же твердят.

— И никто не пострадал?

— Пара человек в больнице. Девчонка с переломом ноги, несколько мужиков с ушибами и царапинами. Больше всех пастырю досталось — ожоги, ушибы, сотрясение мозга. Его вампир из огня вынес, прикинь? Пришел спасать паству, не иначе.

— Странно, — задумался Кшистоф.

— И не говори. Я думал, вампирам по барабану, кто там и как им поклоняется. А вот, оказывается, они способны на сочувствие и выручку.

— Странно, что десять человек запаниковали от упавшего подсвечника, — сказал Кшистоф. — Да еще и все поголовно умудрились им оцарапаться.

— Ну, ты знаешь, они же там молились. Может, решили, это знак божий, стали метаться в панике, — пожал плечами полицейский, прицельно бросил бычок в урну. — Как по мне — сгорела эта церковь, да и черт с ней. Еще бы кто вампирскую башню спалил…

Кшистоф обернулся на черный шпиль, вонзающийся в низкие тучи.

— Я осмотрюсь? — спросил он и, не дожидаясь ответа, скользнул под огораживающие ленты.

Он понюхал алую воду в фонтане перед церковью, обошел сгоревшее здание по кругу, поковырял носком ботинка осколки витража, втоптанные в снег.

— Интересно, — пробормотал он себе под нос.